Уважаемые читатели! Посмотрев художественный фильм "Неудержимые 2", я почувствовал тягу написать рецензию. Но не на потрясающую игру А.Шварценеггера и не на драматичный сценарий С.Сталлоне, а на образ постсоциалистических республик Восточной Европы в современном западном кино.
Этот образ многое объясняет -- в первую очередь истинное отношение Запада к бывшим "русским территориям".
Короче, между Брянской областью и Парижем в голливудских фильмах располагается обобщённая страна, которая называется Трансрусания. И о ней можно сказать следующее.
Климат Трансрусании странный. Лета там не бывает никогда. Зима тоже довольно редка: не Россия всё-таки. Преимущественно в Трансрусании стоит месяц мартябрь, когда трава вся жёлтая и пожухшая, деревья все голые, а все местные носят пальто и кепки.
Кстати о местных. Они, видимо, перекочевали в современное кино о восточноевропейцах из того единственного исторического периода, который Голливуд с его многочисленными "холокостерами" (т.е. блокбастерами о Холокосте) изучал и воспроизводил вдумчиво. Короче, трансрусанцы ведут себя и одеваются очень странно. Мода в Трансрусании, судя по всему, замерла где-то между 1934 и 1951 годами. Никто не носит зелёных кроссовок и фиолетовых курток с белым адидасом во всю спину. Ни у кого нету айфонов и айпадов. Местные ездят в основном на мулах (дети) и советских военных грузовиках (плохие ребята). Женщины всегда в платках и в длинных глухих пальто чёрно-серых тонов.
Мужчины-трансрусанцы бывают двух видов. Если они на вид интеллигентны -- то они появляются на улице только под конвоем, во время перегона из гетто в очередной лагерь смерти. Их конвоирует, дубася прикладами калашниковых, второй тип трансрусанцев -- отжравшие морды эсэсовцы-охранники, немотивированно стреляющие людям в коленные чашечки. Разница между трансрусанскими эсэсовцами и немецкими состоит в том, что трансрусанские эсэсовцы небриты. Ещё они иногда одеты в нечто, с точки зрения зрителя должное сойти за рашен хэт ушанка -- и это может быть всё, включая кубанки и ермолки. Последнее объясняется тем, что они служат либо русскому олигарху, либо русской мафии, желающей ядерной войны.
Быт и нравы трансрусанцев отличаются здоровой патриархальностью. Они живут деревнями, окружёнными осенними голыми лесами. В этих деревнях обычно тихо, потому что все попрятались. И редко-редко на грузовиках, оставшихся от русских, приедут туда небритые скоты, чтобы понасиловать и пострелять в людей.
Стоит сказать два слова и о религии. В трансрусинской деревне всегда есть церковь. В ней обычно православный иконостас и латинские надписи -- так что трансрусанцы, видимо, униаты. Впрочем, они не очень религиозны: трансрусанская церковь всегда пустая -- заходи, пали, бей друг дружку скамьями в сценичных полосках света, косо падающих сквозь витражи.
Государственное устройство Трансрусании загадочно. Судя по тому, с какой лёгкостью туда протаскивают что хорошие, что плохие ребята любое количество техники и как беззаботно друг друга мочат на местной территории -- властям страны просто всё пофигу.
Столица Трансрусании в большинстве случаев -- хорошо узнаваемая Прага. Она же является большинством городов Трансрусании -- всё остальное место занимают притихшие деревни.
Политический строй в Трансрусании странный. Властей, судя по всему, нет или почти нет -- местные полицейские не появляются на месте никогда. Обычно весь государственный аппарат Трансрусании состоит из троих человек: один сидит в будке у входа на секретный объект, оставленный русскими, второй поднимает шлагбаум, а третий - их начальник, который щерит плохие зубы и берёт взятки у положительных и отрицательных героев за проезд на территорию. Как правило, потом его сносят автомобилем.
Местность в Трансрусании гористая -- чтобы было где находиться ущелью, в котором будет туннель, в котором будет супербункер, в котором будет очередная вундервафля, забытая русскими и готовая разнести весь мир, подарить своему обладателю бессмертие и всякое такое.
Образование в Трансрусании странное. Все красивые женщины этой страны поголовно говорят по-английски с лёгким приятным акцентом. Страшные опасные мужики по-английски почти не говорят: как правило, объясниться могут только главзлодей и его зам -- но и те изъясняются с сильным мордорским акцентом.
Экономика Трансрусании исчерпывается четырьмя занятиями: работа подручными у русских мафиози, охрана объектов, оставшихся от русских, сельское хозяйство, содержание страшных пивнух.
Известно, однако, что трансрусанцы (точнее, трансрусанки) очень патриотичны. Все девушки, умеющие говорить по-английски, как правило, состоят в патриотическом подполье против русских мафиози. Все они готовы умереть за свободу своего народа. Но если их пригласить с собой в Америку -- согласятся не думая. Они и так уже не вполне принадлежат к своему народу -- настолько, что самые красивые из них даже не вполне чёрно-белые.
...Что во всём этом самое занятное, уважаемые читатели?
По-моему, самое занятное в этом то, что пространство между Парижем и Брянской областью за последние 22 года западное массовое сознание ничем, кроме сговорчивых тёлок, населить так и не сумело.
Все эти "отбитые у русских" территории (включая украинские, польские, балканские, прибалтийские) западное сознание воспринимает как бывшие русские колонии. И поэтому рисует их так, как привыкло рисовать собственные колонии в Африке, Латинской Америке, Азии: нищета, крестьяне и небольшая прослойка людей с автоматами.
И в зпадном кино об этих обширных территориях вспоминают только в связи с русскими.
Как, впрочем, и в жизни.
Комментарии